Настоящая магия театра

Есть ли театр? Жив ли он? Мне вспоминаются слова одного из главных героев фильма «Москва слезам не верит»: «Через 20 лет театра не будет, останется только телевидение». Но голубой экран, наверное, никогда не сможет заменить живую игру актёров на театральной сцене. Ведь спектакль проживаешь вместе с его исполнителями. Есть ли подобная магия сценического искусства в Новом Уренгое? Об этом рассказал заместитель директора по организационно-массовой работе Академии талантов Семён Богданов.

— Сегодня мы поговорим о многогранном театральном мире. Обсудим, какова его роль в Новом Уренгое и насколько важно участие подрастающего поколения в театральных постановках. Семён, как вы считаете, театр в Новом Уренгое жив?

— Театр жив в мире, России и Новом Уренгое. Есть здесь определённая театральная жизнь, но, к сожалению, не стопроцентная.

— Вы переехали в Новый Уренгой из Санкт-Петербурга. На ваш взгляд, чего не хватает городу в театральном отношении?

— Знаю, что Администрация города не ставит перед собой задачу открыть государственный театр. С моей точки зрения, в этом и состоит сложность творческой жизни в городе. Есть коллектив «Северная сцена», который закрывает потребности новоуренгойской аудитории, но всё же не хватает театральной жизни, фестивалей. Коллеги рассказывали, как несколько лет назад КСЦ «Газодобытчик» проводил шикарный театральный фестиваль «Я-мал, привет!», надеюсь, что его возродят. Невероятно, что на это мероприятие со своими постановками приезжали режиссёры с мировыми именами. В Новый Уренгой не приедут громкие театральные коллективы, если их не спонсировать. Приглашение хорошего театра с большим количеством артистов, декораций, бутафории выливается в огромные суммы. Сюда приезжают лишь антрепренёры с тремя стульями и четырьмя тряпочками или звёзды сериала «Шесть кадров».

— Стоит учитывать и специфику города, возраст основного населения. На мой взгляд, интересующимся театральными постановками от 40 лет и старше. Местная молодёжь ещё далека от этого.

— Согласен. Когда привозили школьную программу, то молодёжь шла более активно, но опять же это происходило словно из-под палки. Показывали постановку «Мастер и Маргарита» — нужно идти, ведь совсем недавно это произведение дети проходили по школьной программе.

— Что нужно сделать, чтобы привлечь подростков к театральной жизни?

— По мне, самое главное — разговаривать с подростками на их языке. Я помню свои впечатления от театральных походов в Петербурге, когда детей примерно одного возраста загоняли в шикарный зал. Всё прошло очень плохо, потому что неинтересно самим подросткам. Они смотрят спектакль «Горе от ума», на сцене актёры в кринолинных костюмах, монотонно декламирующие текст. Это до боли скучно. Спустя время поменялось отношение к театральным постановкам для школьников. Стало больше спектаклей на злободневные темы, которые интересуют именно современную молодёжь. Расскажу на примере спектакля «Летучкина любовь». Именно на нём происходила магия в зале.

История непростая: подросток открывает глаза и оказывается между небом и землёй, где-то в облаках. И он не понимает, как он сюда попал, и общается только с вредными ангелами. В меру использованы подростковые жаргонизмы. Это спектакль на тему подросткового суицида, но он так грамотно подан и совершенно не в лоб. Через три минуты после начала спектакля весь гул в зале на 700 посадочных мест затихает. Полная тишина. Мальчишки и девчонки на протяжении двух часов следят за игрой актёров с открытыми ртами. После такой постановки остаётся послевкусие. Школьные педагоги обязательно разговаривают с учениками об увиденном. Дети вступают между собой в диалог, а домой приходят со шквалом эмоций, делятся впечатлениями с родителями на те темы, которые сложны для их восприятия. Таким образом налаживается и контакт с близкими взрослыми — дети раскрываются с новой стороны. В этом и заключается настоящая магия театра. Вообще, подросток самый тяжёлый зритель в принципе, особенно если он пришёл со своими одноклассниками.

— Наверное, в этом возрасте им стыдно показывать свою заинтересованность сверстникам.

— Да, именно так, особенно если рядом сидит девочка, с которой складываются тёплые взаимоотношения. А на сцене рассказывают о чём-то высоком, любовном.

— Тогда, может быть, современным режиссёрам ставить пьесы, романы русских классиков на новый лад, чтобы молодым было интересно смотреть? Помню свои впечатления в 2008 году от просмотра современной трактовки пьесы Гоголя «Ревизор» от режиссёра «Газодобытчика». Это было интересно, свежо и неповторимо. Обычно подросток, наблюдая за актёрами театра или кино, пытается отождествлять себя с ними.

— Согласен с вами. Но современная подача не всегда и не везде работает на сто процентов. Нельзя забывать, что театр посещает и старшее поколение. Поэтому классическая подача тоже должна иметь место для равновесия. Был замечательный спектакль «Ромео и Джульетта», его поставил болгарский режиссёр. Конфликт между семьями Монтекки и Капулетти он показал как фановое футбольное движение. Всё построено на какой-то мальчишеской забаве, которая потом перерастает в трагедию. На такой формат также была интересна реакция подростков.

— Сейчас принято говорить, что у молодых людей клиповое мышление. Можно ли заинтересовать их не спецэффектами, какими-то невероятными яркими декорациями, инсталляциями, а моноспектаклями, когда на сцене нет ничего, кроме самих актёров?

— Моноспектакль — это очень специфический вид театра. Есть фестиваль «Монокль», который построен в формате моно — довольно сложная вещь и для взрослого ума. Я ни разу не видел подростковый спектакль в моностилистике. Если это современная драматургия и подача, почему бы и нет.

— Я видела такой спектакль на фестивале «Я-мал, привет!» для детей до шести лет. Выступали всего два артиста в чёрном. Больше никакого антуража и театральной атрибутики. Под впечатлениями были и взрослые, и дети. Поражает, как получилось зацепить мальчишек и девчонок.

— Что касается детей школьного возраста, отмечу, в 2021 году стартовал федеральный проект по развитию школьных театров. Его поддержал Владимир Путин. В 2023 году в каждой школе должен быть организован самодеятельный театральный коллектив. Понятно, что это большая головная боль для преподавательского состава и для детей. Однако на примере Нового Уренгоя могу сказать, что получил положительный отклик от учителей. Они понимают, для чего и зачем это нужно. До создания этого проекта у нас были хорошие цифровые показатели театров при школах, они уже существовали самостоятельно. Не было названия, не был спланирован репертуар, но практически в каждой школе ставили спектакли.

Я курирую в городе это федеральное направление. В прошлом сезоне мы провели театральный фестиваль «Браво!», собрали все театральные коллективы. Я искренне поражён активности детских садов в Новом Уренгое, это что-то невообразимое! Школам с ними сложно конкурировать. Уровень спектаклей, декораций, костюмов, подготовки в разы выше. Понятно, что у ребёнка в детском саду люфт свободного времени побольше, нежели у школьника. Но такой базы бутафории, как в некоторых садиках, я никогда не видел. Они каждый раз создают что-то новое и интересное.

— Есть ли какие-то сложности в организации театра в школе, чего не хватает?

— Нужно больше проводить совместных фестивалей, конкурсов, чтобы дети могли других посмотреть и себя показать, а педагоги взаимодействовали бы друг с другом. Есть главный подводный камень — у школьных педагогов нет театрального образования. Они ставят спектакли по наитию. На фестивале «Браво!» для учителей проводили мастер-классы от театральных специалистов из других городов в формате онлайн. Педагог Санкт-Петербурской театральной академии Егор Архипов обучал взрослых, для детей актёрское мастерство преподавал артист театра и кино Фёдор Федотов.

Сказать, что у всех всё плохо или же, напротив, отлично — нельзя. На мой взгляд, частая ошибка — это включение микрофонов детям. Сам занимался в детстве в театральной студии, и нас учили говорить со сцены громко, это один из самых важных аспектов поведения на сцене. Если у тебя звуковой помощник, он не даёт развивать сценическую речь. Дальше это может вылиться в разные проблемы в будущем.

— Что развивает такая школьная театральная студия?

— Даёт возможность развить опыт публичных выступлений. Наверняка не раз видели выступающих людей, которые занимают руководящие должности. Когда такой управленец выходит на сцену, то у него происходит сценический зажим, голосовые связки перенапряжены. Его не слышно. Публичные выступления для руководителя важная часть его работы с коллективом.

Ещё есть скрытый момент, который может быть более важным для ребёнка. Если сравнивать театр со спортом, то есть командные виды спорта, а есть одиночные. Если ребёнок занимается индивидуальным видом спорта, то он может вырасти с эгоцентричными замашками, всё крутится вокруг него. В командной игре он понимает важность партнёра. То же самое происходит и в театре. Те эмоции, которые испытывают дети перед выходом на сцену, перед аудиторией и после спектакля непередаваемы. Это коллективная работа. Она учит детей взаимодействовать друг с другом, переживать не только за себя, но и за партнёра.

— Лично для себя вы отметили какой-нибудь школьный спектакль в Новом Уренгое?

— Скажу не про школьный спектакль. Большим открытием для меня стала работа режиссёра Академии талантов Дарьи Скорыниной. Она поставила пластический спектакль «Чучело», который рассказывает о буллинге среди детей. Его актуальность неоспорима. Сразу после спектакля прошла встреча со специалистами комиссии по делам несовершеннолетних. Это было незабываемо. Специалисты начали с себя, они поделились с подростками тем, как происходила травля в школьные годы лично у них. Дальше микрофон пошёл по залу. Мальчишки и девчонки начали делиться своими историями…В этом также одна из важнейших задач театрального искусства — позволить размышлять о сложном, болезненном, печальном.