Детский психолог прокомментировала конфликт между новоуренгойскими школьницами

24 марта в телеграм-канале «Импульс Севера» был опубликован пост о конфликте, произошедшем на детской площадке в центре Нового Уренгоя. Две девочки, на вид 10-11 лет, бросили снежок в лицо восьмилетней, а потом побили.

Мама потерпевшей девочки в соцсетях обратилась к родителям обидчиц:

«Дочери 8 лет, она каталась на горке, одна девочка начала лить какой-то напиток на снег, моя дочь попросила этого не делать, на что девочка ответила ей грубо и кинула ей в лицо комок снега, облитый этим напитком. Потом подошла другая девочка, толкнула мою дочь, и она упала набок, и она начала ее бить по попе, потом со стороны лёгких. Дочь просила этого не делать, вся в слезах побежала домой, и моя средняя дочь пошла с ними разговаривать, те естественно извинились».

Мы поговорили с детским и подростковым психологом Анастасией Герасимовой, чтобы выяснить, как действовать в подобных конфликтных ситуациях родителям детей-агрессоров и детей-потерпевших.

Почему дети проявляют агрессию?

1. Дети в играх начинают агрессивно защищаться, когда сценарий игры начинает идти не так. Кто-то кого-то ущемил, уязвил — это создаёт необходимость защитить себя, отстоять границы. Такой агрессивный способ защиты для детей (особенно младших возрастов) типичен, потому что не хватает коммуникативных навыков и контроля.
2. Дети при помощи агрессии могут бороться со скукой. То есть они веселятся при помощи агрессии. Тут срабатывает принцип «мы делаем всё что угодно, и хорошее, и плохое, чтобы не было скучно». Большое количество буллинга в школе это подтверждает.
3. Мотив самоутверждения. «Мне важно над кем-то стать главным, почувствовать себя более сильным, важным, авторитетным, крутым. Так я получу самоутверждение в своих глазах и в глазах сверстников». Это не самый хороший вариант. В эти моменты дети не задумываются, что есть другие способы самоутверждения.
4. Дети по возрастной незрелости нервной системы не могут контролировать свой аффект. Какая-то эмоция — обида или раздражение — становится настолько сильной, что ребёнок не может контролировать это. Его начинает нести, и он не может остановиться. Как локомотив, который набрал ход. Если ребёнок достаточно взрослый, а такие явления всё ещё случаются, то хорошо бы сводить его к неврологу или психиатру, чтобы посмотреть, нет ли сосудистых или неврологических сложностей, гиперактивности, синдрома дефицита внимания.
5. Привычка ребёнка общаться с другими именно таким, агрессивным, образом. Возникает вопрос: откуда ребёнок такую привычку подобрал? Кто с ребёнком делает то же самое? Откуда он это копирует? Это необходимо выяснить. Дома, в школе, в спортивной секции кто-то может так обращаться с ребёнком, и он копирует это поведение.
6. Нехватка коммуникативных навыков. «Мне хочется общаться, я хочу дружить, я хочу быть в тусовке, но у меня не получается. Я чувствую неудовлетворение, но выразить его никак не могу, и справиться с этой ситуацией у меня тоже не выходит, поэтому я начинаю всё это вымещать». Рождается мысль, что, щипая, ударяя кого-то, можно выразить свою симпатию и привязанность.
7. Дети таким образом, через агрессию, сбрасывают физическое и эмоциональное напряжение. То есть набросившийся ребёнок находится в состоянии пороховой бочки. Важно разбираться, что довело ребёнка до такого состояния. Какой фактор делает его таким раздражённым? Срывы в играх — это всего лишь вершки, следствие того, что ребёнок находится в плохом состоянии. Если у ребёнка есть возможность вести себя хорошо, он обязательно ей воспользуется и с радостью будет вести себя хорошо. Но если он ведёт себя плохо, то не всегда у него на то есть своя воля.
8. Дети могут вымещать скрытые эмоции через всплески агрессии. Это типично для постоянных коллективов. Это накопленные эмоции, обида, несправедливость, которые ребёнок носит с собой по отношению к другому. Но напрямую он не может этого сказать, поэтому внезапно взрывается. Нужно выяснять, где произошло это накопление эмоций и где эта отложенная месть начала зарождаться.

Конфликты между детьми — это абсолютно нормально, и они должны быть: через конфликты натренировывается социальный иммунитет. Ребёнок должен постоянно сталкиваться с конфликтами, но это должно быть в адекватной дозировке, чтобы ребёнок мог справиться. Конфликт должен быть в равной позиции: ты чувствуешь себя достаточно сильным, я чувствую себя достаточно сильным, мы поспорили, потолкались, подрались и позицию равности не потеряли. Это тренировка стойкости, выдержки, стрессоустойчивости, коммуникативных навыков. Если происходит перевес, то есть конфликт развивается из позиции «сильный-слабый», «взрослый-маленький», «один-много», это уже либо травля, либо подавление. Такие ситуации нужно строго пресекать, потому что они заканчиваются травмами и психологическими последствиями на долгую-долгую жизнь.

Что делать родителям агрессора?

Во-первых, важно выяснить у ребёнка, что он хотел, чего пытался добиться, когда всё это делал (например, «что ты хотела, когда выливала напиток на снег, чего ты хотела добиться, когда кидала девочке в лицо этот снег»). Например, ребёнок отвечает, что ему было скучно и было прикольно смотреть, что происходит с этим снегом, а вот «когда я девочке кинула в лицо снег, я попыталась себя защитить, я хотела продемонстрировать, что не надо ко мне лезть, не нужно делать мне непрошеные замечания».

По сути мы можем упереться в то, что ребёнок не хотел ничего принципиально садистского и ужасного или специального членовредительства. Мотивы, возможно, где-то в середине найдутся – хорошие, более-менее адекватные, но способы выполнения абсолютно дурацкие и агрессивные. Родителям важно выяснить для начала, чего ребёнок хотел добиться и чего хотел во всей этой ситуации.

Во-вторых, обязательно нужно дать ребёнку-агрессору возможность расхлебать последствия совершенных им действий и понести ответственность за происходящее. При этом важно ребёнку подсказать, как именно ты можешь всё исправить. Например, пойти попросить прощения, принести какую-то вкусняшку, загладить вину, почистить куртку, которую ты испачкал, своими ручками. Или, к примеру, из своих карманных денег вытащить какую-то часть и отдать на ремонт разбитого телефона. То есть ребенку очень важно дать возможность расхлебать последствия. Это важно, прежде всего, для него самого, потому что если мы ребёнку не даём эту возможность, то он, по сути, остаётся в бесконечно виноватой позиции плохого, ужасного. Находиться в этой позиции бесконечно невозможно.

В тот момент, когда мы дали ему возможность расхлебать, он откупился, и теперь он снова может быть нормальным хорошим ребенком – идёт по сути некое освобождение. Вдобавок в этом есть тренировка способности нести ответственность как за хорошие свои дела, так и за плохие. Другой важный момент: ребёнку не нужно навязывать невероятную вину и стыд. Не нужно его топить в вине и стыде. Важно постараться разделить самого ребёнка и его поступок: поступок ужасный, сделал ты плохо, но сам ты хороший ребёнок и хороший человек, но у хороших людей тоже бывают ужасные поступки. То есть не нужно раздувать всё до невероятных масштабов, муссировать, припоминать и постоянно его в это всё тыкать. Ничего, кроме как озлобления и закрытости, это не принесёт в долгой перспективе.

И последний момент, что хотелось бы сказать в отношении агрессоров: напомнить про некую презумпцию невиновности, про то, что каждый человек, как бы он ни ошибался, имеет право на искупление, имеет право на ошибку, имеет право на то, чтобы быть иногда плохим, быть иногда неидеальным. Вопрос только в том, как именно он потом с этим справляется, исправляется ли он, расхлебывает ли. И прощать его просто потом, отпускать моральные грешки, должки и говорить, что «всё, дружочек, всё, ты теперь молодец, эту ситуацию мы закрыли, забыли и ты мне обещаешь, что будешь очень-очень стараться  больше так не делать». Именно стараться – важно акцентировать на этом внимание, потому что однозначных стопроцентных гарантий, что «я больше так не буду никогда в жизни» ребёнок все равно дать не может – родители на этом сыпятся часто. Ребенок может только стараться так не сделать впредь, а там как получится.

Что делать родителям потерпевшего?

Важно не проваливаться в две крайности:

1. отсутствие поддержки и обвинение ребёнка в произошедшем («сам виноват!»). Эта позиция крайне губительна для ребёнка. Он и так получил, ещё и всю ответственность на него взвалили. Ничего, кроме закрытости, это не даст.
2. Тотальная жертвенность («ты наш бедненький-несчастненький, а мир такой жестокий и несправедливый, и ты такой немощный, беспомощный»). Эта позиция тоже губительна: ребёнок поймёт, что с помощью жертвенности можно многое получать: от поддержки и одобрения до реальных выгод (например, можно в школу не идти).

Самая мощная позиция — это позиция сочувствия и поддержки: «я вижу, как тебе больно, это действительно обидно. Мне бы тоже так было. давайте вместе подумаем, как тебе сейчас помочь. Что тебе сейчас нужно? Хочешь, я тебя подержу на руках? Хочешь, я пойду с ними поговорю?»

Важно адекватно разложить ответственность за случившееся событие. Это важно делать и с жертвой в том числе: малюсенький вклад вносит каждый участник событий. Это не будет 100% ответственности, но маленький кусочек будет. Предложить ребёнку представить, что вся ответственность — это шкала, и подумать, сколько пунктов/процентов этой шкалы — его ответственность. «Что я сделал неспециально, чтобы спровоцировать?» Какие-то огрызания, интонации, злость, которая вырвалась в ответ на чужую злость. Это крайне важно. Адекватная ответственность успокаивает и агрессора, и потерпевшего. Взваливание ответственности на кого-то одного ещё никого до добра не доводило. Важно помочь ребёнку проанализировать ситуацию: что было в начале? А потом что? А ты что сделал? А он что сделал?

Для начала родителю важно собрать сухую информацию, как следователь факты собирает. Дальше помочь ребёнку подумать, что можно было бы сделать по-другому, что делать впредь, чтобы такие ситуации не случались или случались с другим исходом.

Это важно, чтобы у ребёнка сложился опыт, мудрость, которую он положит в свой внутренний багаж и в будущем воспользуется.

О конфликте между детьми

Тут ситуация явно свинская, тут налицо перевес сил: сильный на слабого, взрослый на маленького и двое на одного. Поэтому ситуация для девочки может быть крайне травматичная. И тут нужно учитывать, что ситуация травмы зачастую упирается не столько в реальную опасность ситуации, сколько в субъективное восприятие человеком этой ситуации. То есть «ситуация не угрожала мне реально ничем, но я воспринимаю её как очень тяжёлую, как очень катастрофичную, ужасную, либо же я испытала тяжёлый страх, беспомощность или бессилие, либо же собственную никчёмность» – вот именно это будет травмировать.

Поэтому за восьмилеткой маме нужно будет однозначно наблюдать, а по возможности, если будут какие-то симптомы, вести её к психологу, потому что это всё может вылиться в психологическую травму дальше со всеми вытекающими последствиями.

Девчонкам-агрессорам явно нужно тут расхлебывать последствия, и если это возможно, то просить прощения у этой девочки, желательно глаза в глаза, не через сестру. То, что через сестру извинились, это, конечно, хорошо, но лучше, чтобы глаза в глаза.